Как нас геи напугали

Для тех, кто всё пропустил – с предысторией можно познакомиться здесь и здесь.

Если бы не власти города, то о гей-параде, который хотели провести в Ханты-Мансийске, наверное, никто бы и не узнал. Но администрация решила рассказать обо всём сама. Оказывается, ещё 22 февраля в столицу округа наведался один из главных в России ЛГБТ-активистов Николай Алексеев. Он подал уведомление о проведении 7 марта шествия по улице Свердлова и двух митингов – на Центральной площади и на площади Свободы в Самарово. Заявленная цель мероприятий - поддержка толерантного отношения и соблюдения прав и свобод лиц гомосексуальной ориентации и гендерных меньшинств в России.

Если верить страничке Николая Алексеева во «Вконтакте», он не только наведался в администрацию, но и неплохо провёл время в городе – пофоткал достопримечательности, посмотрел на соревнования юных лыжников в «Долине ручьёв». А когда уже собрался улетать, его прямо в аэропорту настиг заместитель главы города Андрей Шашков и вручил письменный отказ в проведении мероприятий. Гостя города такой сервис порадовал: «Во всех бы регионах так обслуживали», - поёрничал он и подал заявление в Ханты-Мансийский районный суд, который 3 марта признал правоту администрации. После этого власти и поспешили рассказать обо всём горожанам посредством своего официального сайта.

Вот тут-то и началось… «Уже и до Хантов добрались», «Повязать их всех и заставить снег убирать», «Надо было разрешить, но только 2 августа [День ВДВ]» - это самые безобидные из комментариев, которыми наполнились новостные сайты и паблики в соцсетях. При этом мало кто обратил внимание, а по какой, собственно, причине администрация запретила шествие и митинги? Закон у нас не предусматривает запрета просто так, нужна причина. Те, кто попробовал с лупой в руках прочитать документ с отказом, выложенный на сайте администрации в виде маааааленькой фотографии, узрел, что причина сформулирована просто – якобы запрошенные в уведомлении места не предназначены для проведения митингов. Правда, тогда получается, что, например, местные единороссы не далее как после выборов нарушили закон, проведя на площади митинг по случаю своей победы. И по случаю Дня народного единства давеча там митинговали, и по поводу Дня российского флага… Ну да ладно, дело прошлое.

Никто также не обратил внимание на то, что власти обязаны предложить организаторам другое место, если заявленное по каким-то причинам не годится. Но понятное дело, что у администрации не было никакой возможности идти навстречу гомосексуалистам, чтобы не быть гонимой своими же горожанами. Получается вилка – вроде как надо и закон соблюсти, и лицо сохранить, и геев не пустить, и вообще лучше бы этой истории не было.

Очевидно лёгким замешательством и объясняется тот факт, что глава города Максим Ряшин выступил с заявлением по поводу запрещённого гей-парада лишь спустя неделю после первого о нём сообщения – надо же было сначала посмотреть, как народ отреагирует. В результате заявление было прямо на радость обывателю – дескать, геям и лесбиянкам в Ханты-Мансийске не место, потому что у нас тут дети растут и нравственность цветёт. Одобрительный гул в интернете не заставил себя ждать, а рейтинг Максима Павловича, надо полагать, резко повысился. А то, что содержание мэрских речей расходится с содержанием официальных документов, дело десятое.

На этом можно было бы считать историю законченной. Ан нет. Думается, жителям Ханты-Мансийска еще придётся в ней повариться. Хотя бы потому, что такова цель Николая Алексеева иже с ним – подать уведомления о проведении гей-парадов в столицах всех регионов России, получить отказы, пройти с этими отказами через все российские суды, включая Верховный, и в конечном итоге все 85 пакетов документов представить Европейскому суду по правам человека. А оный рассмотрит ситуацию с позиции европейских ценностей и, конечно же, признает Россию ущемляющей права сексуальных меньшинств.

Это его, Николая Алексеева, борьба, в которой, впрочем, ему мало кто из россиян желает удачи. Но то остервенение, которое вызывают в обществе его действия, показывает, что он всё-таки нащупал в этом обществе тщательно скрываемую, но очень больную мозоль, на которой с удовольствием топчется. Так уж исторически сложилось, что социокультурный код, заложенный в россиян, не предусматривает признания гомосексуалистов полноценной частью общества. И потому людям, которых воспитывали с жёстким применением традиционных ценностей, тяжело признать тот факт, который ещё в 1992 году признан Всемирной организацией здравоохранения (ВОЗ): гомосексуальность – не болезнь, а особенность организма. Она не лечится – ни таблетками, ни исправительными работами. А гомосексуалистов среди нас, вообще-то, много – около 7%. Ну, то есть, в городе Ханты-Мансийске – в пределах 7 тысяч. По любому в вашем трудовом коллективе они есть, среди ваших соседей по подъезду. Вы здороваетесь за руку, встречаетесь в курилках, вместе отрываетесь на корпоративах. И им, наверняка, капец как тяжело жить, не имея доступа к привычным гражданским правам и институтам и постоянно скрывая свою ориентацию от всех, кроме самых близких людей. А попробуй откройся – все отвернутся, обсмеют, возможно даже поколотят и, конечно, впредь будут называть словом, которое Роскомнадзор запрещает употреблять в СМИ.

Конечно, традиционно воспитанный обыватель может назвать ВОЗ буржуйской конторой, которая дует в «гейропейскую» дудку. Но сами врачи - люди образованные и прагматичные – понимают, с чем имеют дело, и признают, что стигматизация (читай, клеймение позором) отдельных социальных групп до добра не доводит. Особенно когда дело касается, например, борьбы со СПИДом.

«Ключевые группы всегда в зоне стигмы. Это наркоманы, это лица коммерческого секса, это ЛГБТ. Стигматизация этих групп настолько выражена, что эти люди в том числе не идут обследоваться и не лечатся. Важно сформировать правильное отношение к этим людям - такое отношение, при котором они не будут чувствовать себя изгоями. И когда говорят, что нужно их «закрывать»… Так они потому и не идут обследоваться! Они боятся дальнейших преследований», - это слова главного врача нашей ОКБ Елены Кутефы, которые она сказала на одном хорошем круглом столе, еще будучи главным врачом окружного Центра профилактики и борьбы со СПИД.

Но, как показала история с несостоявшимся ханты-мансийским гей-парадом, мы пока не готовы считать ЛГБТшников частью общества. Наверное, в том числе и потому, что нам страшно это делать. Ведь тогда придётся как-то менять самих себя, принимать неприемлемое и, естественно, быть готовым смотреть правде в глаза. Пока что мы даже не очень хорошо представляем, чего хотят безуспешные организаторы гей-парада. Наверняка большинство думает, что гей-парад – это такой дьявольский карнавальчик, когда мужики напяливают колготки, вставляют себе перья в жопу разные места и идут по главной улице с оркестром. Но вряд ли Николай Алексеев, который на всех доступных в сети фотографиях выглядит весьма респектабельно, мечтает о славе клоуна. Если бы случилось такое чудо, что ему бы разрешили провести мероприятия, а в Хантах нашлось бы сколь-либо значимое число геев и лесбиянок, не боящихся открыться, всё бы ограничилось парой-тройкой транспарантов и радужных флагов. Ах да – и потоками оскорблений вперемешку со святой водой со стороны каких-нибудь православных активистов, которые, конечно же, тоже придут.

Нет, автор этих строк совсем не утверждает, что гей-парад в Ханты-Мансийске нужно было разрешить (попробуй скажи такое всерьёз – и тебя, давно и счастливо женатого отца двоих детей, самого немедленно обзовут словом, которое запрещает Роскомнадзор). Но всё-таки – Николай Алексеев не заслуживает тех потоков грязи, которые вылили на него жители такого благовоспитанного города, как наш. Хотя бы потому, что вступаться за гомосексуалистов в современной России – дело не просто совершенно неблагодарное, но и требующее большого мужества. Которым обладают далеко не все гетеросексуалы.