Почему исчезают муксун и осетр в северных реках?

Муксун.fm продолжает серию публикаций, посвященных проблемам и мифам о ямальской рыбе. Недавно специалисты Института экологии растений и животных УрО РАН из Екатеринбурга изучили причины, по которым стремительно уменьшается численность сиговых видов Оби и Таза. Результаты исследований опубликовал портал «Научная Россия». Выводы ученых однозначны: наибольший урон полупроходным рыбам наносит чрезмерный промысел. Влияние газопроводов, проложенных через реки, имеет, скорее, нейтральный характер.

«В масштабах Западной Сибири трубопроводы не влияют на миграцию сиговой рыбы. Несмотря на длительную историю существования переходов магистральных газопроводов через реки Надым, Пур, Обь, Малую Сосьву, Казым и другие реки, миграции рыб остались традиционными»,комментирует Владимир Богданов, профессор, член-корреспондент РАН, научный руководитель Института экологии растений и животных, заведующий лабораторией экологии рыб и биоразнообразия водных экосистем (ИЭРиЖ УрО РАН).

По его словам, в период прокладки труб в губах нарушается кормовая база рыб, но со временем она восстанавливается естественным путем — течение приносит новые бентосные организмы и зоопланктон.

Ученый подчеркивает, что снижение численности характерно только для ценной промысловой рыбы — муксуна, нельмы, осетра и стерляди. При этом ихтиомасса не очень ликвидных видов — щуки, окуня, плотвы, язя — остается высокой, ведь промышленники не стремятся ее вылавливать.

Одна из самых дорогих северных рыб семейства сиговых — муксун. Любопытно, что единственное место в Западной Сибири, где она восстанавливается — река Мордыяха в районе крупнейшего газового месторождения Бованенково на полуострове Ямал. В 1995 году мордыяхский муксун удалось внести в Красную книгу ЯНАО и затем запретить промысел. Прошло 25 лет и муксун в этих местах постепенно восстанавливается. Сегодня ученые настаивают, чтобы тазовский муксун также появился на страницах Красной книги России.

«Сохранение популяций необходимо — это очень важный генофонд. Если истребить такие виды, как муксун, чир, нельма, тугун, то человек потеряет уникальный биологический ресурс, который невозможно будет восстановить. Пришло время экстраординарных мер», убежден Владимир Богданов.

В числе таких мер ученый предлагает внедрять природоохранные мероприятия, которые будут противодействовать браконьерству и чрезмерному вылову. Это, в том числе — установка кордонов на нерестовых реках. А также внесение изменений в Правила рыболовства для Западно-Сибирского рыбохозяйственного бассейна, которые бы регулировали вылов не квотами, а временем, местом и орудиями лова.

«Сейчас квота — это право на безудержный промысел. В результате за последние 10 лет в реке Таз фактически исчез ресурс муксуна, чира и нельмы. Одиннадцать стрежевых неводов в период подъема рыбы работают в русле. Нужно резко снижать нагрузку промысла», настаивает ученый.

Однако только природоохранными мерами популяцию ценных видов рыб уже, по мнению исследователей, не восстановить. Параллельно необходимо продолжать развивать их искусственное воспроизводство — прежде всего на базе существующих рыбозаводов создавать крупные маточные стада тех видов рыб, которые сами будут долго восстанавливаться. При этом важно выпускать больше особей не личинками, а подрощенными сеголетками — их выживаемость гораздо выше.

«Требуется законодательно установить возможность направлять часть компенсационных средств на капитальные вложения по созданию новых, расширению или модернизации существующих производственных мощностей, главным образом, для создания и содержания маточных стад ценных и особо ценных видов»,предлагает уральский профессор.

И все же, главная угроза существования сиговых, по его словам, исходит даже не от промысла, не от строительства и загрязнения, а от уничтожения экосистемы Обской губы. Именно ее сохранение является важнейшим фактором восстановления популяции ценных пород рыб. Сиговые нерестятся в маленьких реках, чья суммарная мощность намного больше всех рыбозаводов.

«Нужно понимать, что искусственное воспроизводство никогда не заменит естественное. При нормальных условиях среды последнее должно быть главным. Однако есть нерестовые реки, в которые сиговые уже давно зайти не могут, отмечает специалист.

Он приводит в пример небольшую речку Покалька на границе заповедника «Верхне-Тазовский», всего 260 км длиной. Рукотворный завал леса, ставший последствием сплава, более 20 лет перегораживает проход рыб на нерест. Другой пример — река Харбей на Полярном Урале, перегороженная плотиной. Вместе с тем, именно из «малых речек» складывается общее богатство нерестилищ.