На прицеле — ученые и журналисты: за слова в России могут посадить надолго

За «неправильную» публикацию или неугодную позицию люди могут получить срок на долгие годы. Тем временем лица, совершившие тяжкие и особо тяжкие преступления могут отделаться домашним арестом.

Силовики переключились на ученых и журналистов

Еще не так давно самые большие сроки в России получали педофилы, маньяки, убийцы и садисты. Теперь же, видимо, у российского правосудия сместились ориентиры и к числу особоопасных стали приравнивать ученых и журналистов.

«Под стражей в начале августа оказались сотрудники „Народных новостей“ и администраторы телеграм-канала Владислав Малушенко, Алексей Слободенюк и Евгений Москвин. Спустя несколько дней за ними последовали медиатехнолог Ольга Архарова, специалист по PR Инна Чурилова и журналист Александра Баязитова (ей грозит до 15 лет тюрьмы). На допросы пришлось ходить и журналисту-расследователю „Московского Комсомольца“ Льву Сперанскому», — сообщает издание «Новые известия».

Подобные случаи наблюдаются и в регионах России. Так, например, в Калуге задержали журналиста Дениса Старостина. Его коллега Тимофей Радзиховский оставил негативный комментарий под постом заместителя председателя Совета Безопасности РФ Дмитрия Медведева во «Вконтакте».

Кроме этого, этим летом под пристальное внимание попали российские ученые. Бывший специалист по квантовым оптическим технологиям НГУ Дмитрий Колкер был задержан за госизмену. Ученый с 4 стадией рака был отправлен в СИЗО, где и умер. Он так и не дождался конца разбирательства. Обыски по его делу проходили даже у свидетелей.

При этом «скопинского маньяка» Виктора Мохова, который отсидел 17 лет за похищение и изнасилования несовершеннолетних девушек, после того, как он вышел на свободу и помог соседу спрятать тело, отправили лишь под домашний арест в рамках дела об укрывательстве убийства.

Мнения экспертов

Как пояснила журналистка и правозащитница Ева Меркачёва, выбор меры пресечения зачастую слабо согласуется с реальностью.

«Риск того, что подозреваемый сбежит, становится минимальным, если у человека нет загранпаспорта, обычно – это стандартная процедура – загранпаспорт сразу же изымается следствием, нет недвижимости и вообще средств для того, чтобы пересечь границу. Но даже и в этом случае побег куда-то в сегодняшних условиях весьма сложен. Побег обвиняемых в ненасильственных преступлениях - это редчайшие случаи. Если смотреть статистику, за один из последних годов, кажется, это был один из 5 случаев по всей стране», – отметила Ева Меркачёва.

По ее мнению, арест сегодня — это инструмент ведения следствия, поскольку «органы следствия работать иными путями, кроме как давлением на обвиняемого, не могут — просто собрать доказательства, сделать это культурно, так, чтобы не нарушать ничьи права, они не способны».

Ведущий юрист Фонда поддержки пострадавших от преступлений Александр Кошкин согласился, что в последнее время силовики проявляют все больший интерес к журналистам.

«Наше законодательство в последнее время здорово трансформировалось в плане гуманизации уголовного наказания — это делается для того, чтобы разгрузить тюрьмы и СИЗО. Но при этом наш законодатель забивает тюрьмы и СИЗО людьми, которые не опасны для общества. <…> Есть и более серьезные преступления, которые несут больший вред — по ним происходит гуманизация. Но если речь идет о журналистах, которые высказали свою точку зрения, какой смысл забивать этими людьми СИЗО? <…> Исходя из открытых источников, количество доследственных проверок в отношении журналистов, я считаю, увеличилось», — пояснил Александр Кошкин.

Эксперт Фонда защиты прав заключенных Петр Курьянов считает, что по таким статьям как убийство не только проще дожидаться приговора на свободе, но и больше шансов получить оправдание, чем по ненасильственным статьям.

В целом, по мнению экспертов, россияне пока воспринимают такой подход — ужесточение и контроль за общественным мнением — нормально, однако долго ли это продлиться никто не знает. Но со словами стоит быть аккуратнее.