«Сын за руку тянет»: югорчанки просят Путина найти их пропавших на СВО родных

Разбросанный полк

Жительницы Нижневартовска, которые замучились получать «отписки» из официальных инстанций объединились и пытаются всеми способами найти ребят или, в худшем случае, хотя бы подтвердить их гибель и похоронить на родной земле. Все военнослужащие изначально служили в 504 м полку, но подразделение «разбросали». Это обстоятельство сильно затрудняет поиски.

«Весь полк раздробили и отдали в подразделения ДНР. Командования толком нет», — пояснила мама пропавшего Романа Лужецкого.

Всего в группе родственников ищут шесть бойцов: пять вартовачан и одного норильчанина, который пропал вместе с сослуживцами из югорского города. Беда у всех одна. Отношение, версии и надежды — разные.

Сестра Алексея Мирошкина Татьяна в разговоре с журналистом не сдерживает слез.

«Я не знаю, что еще рассказать. Что надо говорить?», — спрашивает женщина.

Татьяна из запроса в запрос раз за разом повторяет одну и ту же историю, однако пока из «точных» сведений у семьи только слухи. Ее брат пропал 12 июня во время штурма. Когда он перестал выходить на связь, родственники принялись активно искать Алексея.

«Спрашивали у сослуживцев: брат живой, нет? Многие подтвердили, что погиб. Однако почти никто не видел, как это случилось. Только один военнослужащий сказал, что стал свидетелем гибели: „Пуля в голову махом“, — рассказала Татьяна.

Родственники бойца ездили в штаб, но там заявляют — если Алексей и погиб, то находится в «серой зоне» под обстрелами и вытащить его возможности нет. Эти слова семье подтвердили и в официальной бумаге от командования военной части.

Со штурма не вернулись пятеро

«12 июня 2023 года войсковая часть, в составе которой находился Алесей Мирошкин, при штурме позиции противника попала в интенсивный артиллерийский огонь. Понеся значительные потери, подразделение было вынуждено отступить. Так как военнослужащие находились на неподконтрольной ВС РФ территории, найти пропавших без вести не было возможности», — говорится в приказе.

На фронте, по словам Татьяны, ходят слухи, что украинские военнослужащие специально оттаскивают тела погибших бойцов в определенное место как «приманку».

На СВО Алексей служил пулеметчиком, молодого человека (бойцу всего 23 года) забрали в сентябре прошлого года после объявления мобилизации. Брат, говорит, Татьяна только год как вернулся со срочной службы, успел отучиться и работал в Нижневартовске автослесарем «Черногортранс».

Когда брат уже был на фронте, вспоминает женщина, она, как многие спрашивала: «Почему ты?» Алексей всегда отвечал: «Кто, если не мы? Ты же не хочешь, чтобы война пришла в твой дом?»

«Самое главное, наверное, что мы хотим, чтобы договорились об обмене. Как с пленными. Если брат погиб, они же там лежат — почему не обменять? За три месяца одни отписки», — говорит Татьяна.

Вместе с Алексеем в том же штурме (или с небольшой разницей) пропали еще четыре сослуживца: Данил Коняев и Надир Лутфуллин из Нижневартовска и Михаил Шаталов из Норильска. Все они числятся пропавшими без вести. Также родственники ищут Владислава Голубятникова.

«Надо ждать»

Мама Данила — Ирина Ильинична говорила с сыном буквально накануне его исчезновения. Он попросил ее взять больничный — женщину замучили боли в спине. Сына она сначала не послушала, но на следующий день все же пошла ко врачу и решила полечиться дома.

«Иду и думаю, что сейчас позвоню сыночку, обрадую, что послушалась его совета, что буду лечиться. А вместо этого позвонил его сослуживец и сказал, что Данила погиб», — рассказывает женщина.

Данила единственный сын Ирины Ильиничны, ее гордость и опора.

«Принципиальный и честный, очень работящий мальчик и совершенно не сомневался в своем решении пойти на фронт, когда его призвали», — продолжает мама бойца.

Как только женщина получила звонок от сослуживца, она бросилась в местный военкомат узнавать подробности. Но там лишь предположили, что матери позвонили мошенники. Уже потом Ирина Ильинична провела небольшое расследование и выяснила, что звонил друг Данилы, тоже из Нижневартовска и перестала сомневаться в информации о пропаже сына.

«Он — все, что у меня было. Не знаю, как жить теперь. Думала, внуки будут, а теперь уже все», — делится материнским горем Ирина Ильинична.

Точной информации у нее нет до сих пор, но сквозь слезы женщина признается: надо ждать.

«Там же все заминировано, территория обстреливается снайперами. Я не хочу новых смертей. Мы ждем, терпим», — делится женщина.

По ее словам, если есть возможность, то надо договориться об обмене телами с украинской стороной. Хотя, к сожалению, большой надежды на это у нее нет.

«Я говорила с уполномоченным по правам человека в ХМАО Натальей Стребковой. Объяснила, что мы хотим обменяться телами. Как я поняла, она написала об этом желании в Минобороны. Ждем результата», — добавила мама военнослужащего.

Норильчанин Михаил был в окопе вместе с ребятами из Нижневартовска, рассказала лучшая подруга бойца Лика. Женщины стараются держаться вместе, несмотря на разные города. Горе на всех — одно.

«Я поддерживаю папу Миши, вселяю надежду, потому что жить с тем, что сын лежит в окопе невозможно. Взяла от него доверенность и помогаю с поисками в Норильске, так как папа живет в другом регионе», — рассказала Лика.

Рассказ Лики ничем не отличается от сведений Татьяны и Ирины Ильиничны. Ребята пропали, но мертвыми их никто не видел. Мишу мобилизовали по «квоте» с завода: у кого семей не было, тех и забрали, пояснила Лика.

«Их же перевели в подразделения ДНР. Буквально накануне этого штурма, где ребята пропали. Там непонятно, что происходит. Свои же относятся не как к людям», — поделилась Лика.

Попытки найти справедливость в норильском военкомате результатов не дали. Пока женщина не показала доверенность, ее попросту оттуда выгоняли. Но и потом ясности не прибавилось.

«Сказали, что „мы своего рода хлебозавод. Отправили булочку, а куда — неважно“, — поделилась женщина.

Она добавила, что поддержку она нашла у главы Норильска, который написал во все возможные инстанции, держит с подругой бойца связь и реагирует на каждый новый сигнал женщины.

Папа бойца также связался с корреспондентом, чтобы сказать, что Миша — жив. Отцовское сердце, говорит мужчина, подсказывает, что надо искать дальше.

На последней фотографии, которую Миша отправил подруге, он позирует с игрушечным «заюшкой». Его сшила дочка Лики, как талисман на удачу.

Поиск в последней инстанции

Надир Лутфуллин последний раз звонил маме Альфие 10 июня.

«Сказал, срочно звонил брату, надо купить коптеры — бегаем как слепые котята. Ждали его звонка в воскресенье, потом в понедельник … И все», — говорит женщина.

По сведениям Альфии, в тот злополучный штурм из группы четверо бойцов пропали, а четверо — попали в украинский плен. Почти три недели женщина звонила по всем возможным контактам на фронте и 2 июля получила ответ от одного из сослуживцев: ребят искали и не нашли. Версию о невозможности зайти на территорию из-за обстрелов Альфие не озвучивали.

16 июля Надира признали пропавшим без вести. Единственное, что официально знает женщина на этот момент (такой ответ пришел от Минобороны) в списках погибших и пленных сына нет.

Семья, как и остальные, обращалась во все инстанции: Минобороны, губернатор, уполномоченный по защите прав человека, Красный крест, военный следственный комитет, военкомат.

«В военкомате вообще ругаются. Что, нам самим искать, говорят, там идут бои и никто ничего не сделает. Даже заявление брать не хотели брать, хотя в следственном комитете нам объяснили, что поиск на первых этапах — это как раз их обязанность, следователи даже помогли составить заявление. Но больше мы туда не ходили, толка нет», — пожаловалась Альфия.

По мнению Альфии, поиски фактически не ведутся, а из-за этого теряется драгоценное время. Надежда на то, что ребята могут быть в плену, но не идентифицированы или в больнице у мамы есть.

Сейчас, по словам мамы бойца, она хочет записать с остальными женщинами видео обращение к президенту Владимиру Путину, чтобы дела хоть как-то сдвинулись с мертвой точки.

«Наяву кажется, что сын меня за руку тянет. Просит, чтобы его нашли», — поделилась Альфия.

Двадцатипятилетний электрик Владислав Голубятников пропал в то же время. Лучшие друзья бойца — Анастасия с мужем, а также тетя бойца вместе со всеми ведут активные поиски. И готовы присоединиться к обращению к президенту.

«Из интервью пленного однополчанина удалось узнать, что на ребят напали, когда они спали. Спросонья начали отстреливаться, а дальше ничего неизвестно. Тел никто не видел, поэтому надежда есть», — рассказала девушка.

В один из созвонов, до пропажи Владислава, друзья впервые услышали, как тот говорит с надрывом.

«Психологически там невероятно тяжело. Мы купили ему наушники с шумоподавлением, чтобы он хоть как-то мог спать. Сами после того, как Владислав пропал, были у психиатра, пили антидепрессанты. Если мы так, то страшно представить, что же с родственниками, родителями», — рассказала Анастасия.

Женщина рассказала, что в конце июня бойца ждали в отпуск.

«Сказал нам: „Десять дней и лафа“. После этого на связь он так и вышел», — подытожила подруга военнослужащего.

Месяц спустя

Мама Романа Лужецкого — о поисках зооволонтера и художника-любителя Muksun.fm подробно писал в своем материале — согласна, что уже требуются решительные действия и согласна присоединиться к видео обращению к президенту.

Ее сын пропал без вести через месяц после пропажи пятерых ребят. Но история повторяет описанную женщинами. Рому перевели в подразделения ДНР и отправили на штурм.

Это был второй бой молодого человека и после него он перестал выходить на связь. Все сведения, которые собрала Марина, получены от сослуживцев. Один из них отсмотрел записи с коптера и видел, что Роман зашел на опорный пункт, а с другой стороны — шесть украинских военнослужащих. Вышли из него уже семеро. Это вселяет в Марину надежду, что Рома в плену.

«Некоторые девочки думают, что их ребята погибли и там лежат с июня на поле боя. Я вот ищу с июля, ровно месяц разницы. Направление одно и то же. Бардак там происходит. На других направлениях вытаскивают. А на нашем — прямо кинули и не вытаскивают парней — нет указания сверху», — рассказала Марина.

Женщина обращается в разные инстанции, пока конкретных ответов она не получила.

«Все семь обращений в военную прокуратуру, следственный комитет и так далее… Все спускаются в Минобороны, в ЦВО, а там могут спустить в Тюменский гарнизон и чуть ли в военкомат. Самое первое обращение зарегистрировано 40 дней назад, в ведь ответить должны были в течение 30 дней, но молчат. Дозвониться туда невозможно. Чувствую себя в тупике», — делится женщина.

Уполномоченный по правам человека в Югре Наталья Стребкова подтвердила, что получила обращения от всех родственников пропавших военнослужащих и со своей стороны также обратилась и в адрес военного прокурора объединенной группировки войск, и в адрес федерального омбудсмена. Также сотрудники аппарата уполномоченного готовят повторные запросы в Минобороны по каждому отдельному бойцу.

Неизвестность однако изматывает всех. Сейчас кто-то принял решение ждать. Но почти все родные бойцов, несмотря на горе, настроены решительно и говорят, что готовы в поисках идти до конца: пробиваться через административные преграды и обращаться к главе государства.