Из ХМАО бегут в Таджикистан и Украину. Москва больше не в почете
Остаться любой ценой
Переезд на «большую землю» для югорчан чаще всего ассоциировался с выходом на пенсию. Отработал свое на месторождениях, получил «жирное» северное содержание и вперед — в теплые края. Причем, теплой для северных жителей считалась даже Тюмень. Многие под «старость» строили себе домики в будущих регионах проживания или приобретали жилплощадь.
После начала СВО экономическая картина благополучного для зарабатывания денег ХМАО изменилась. Отметим, два фактора: первый, характерный сейчас для многих регионов России, — низкий уровень безработицы. Кадровый голод образовался сразу по нескольким причинам: отток специалистов востребованных специальностей на СВО, меньший интерес мигрантов, зарплатная конкуренция с сектором ОПК.
Одновременно «нефтянка» (в ней или около нее зарабатывают многие югорчане) буквально кричит о низких зарплатах — специалисты грозятся уйти в курьеры и увольняются целыми бригадами.
Вроде бы все говорит о том, что не только пенсионеры, но и специалисты должны подыскивать себе теплое местечко в других регионах, например, в секторе ОПК. Однако данные Росстата говорят об обратном: отток людей из ХМАО с 2021 года не то что не вырос, а даже упал на 14% до 33 тысяч человек.
Регионы-лидеры для переезда на протяжении трех лет остались прежними: Тюменская область, республика Башкортостан, Краснодарский край, Свердловская область и Дагестан. Да и в остальном список более или менее стабильный. Разве что стоит отметить, что в 2022 году повысился интерес к Москве, но в этом году снова поутих.
Внутренняя миграция сюрпризов не показала: действительно, отмечает экономист Константин Селянин, жители ХМАО предпочитают на пенсию выезжать в более теплые регионы, и Тюмень как раз и теплее, и доступнее. Краснодарский край, при этом — та же Тюмень, только теплее, но несколько сложнее в логистике. В Башкортостан и Дагестан же возвращаются жители, как на свою историческую родину.
Одновременно экономист отметил, что действительно предпосылки к увеличению «объемов» внутренней миграции есть, так как ХМАО постепенно теряет имидж региона, куда едут за «длинным рублем», а внутри люди уже на себе ощутили экономические сложности.
«В экономике всегда сравнивают индекс ожидания и реальность, и почти всегда находятся расхождения. Иметь желание уехать — не тождественно отъезду. Люди недовольны условиями труда, но, когда доходит до практической части, возникает много вопросов, и решение откладывается», — объяснил экономист.
Намерения при этом у югорчан уже есть, и нельзя исключать, что они их рано или поздно реализуют.
«У этих жалоб и намерений есть все основания: в ХМАО ехали за „длинным рублем“. Но он объективно очень сильно укоротился. Те самые 100 с лишним тысяч средней зарплаты уже не проблема заработать и в других регионах, и свое преимущество Югра потеряла. Но экономические процессы требуют времени, да и имидж региона пока окончательно не потерялся», — рассуждает эксперт.
Перспективы же у региона не очень радужные, и вновь стать «длиннорублевой» у Югры уже вряд ли получится.
«Нефтяники не смогут платить сильно больше, прибыльность нефтедобычи падает. И в дальнейшем потенциал на отъезд вполне может реализоваться», — заключает Селянин.
Югорский Верхний Ларс
Интересной выглядит и статистика внешней миграции на трехлетнем отрезке. Ожидаемо в 2022 году количество выехавших за рубеж выросло в три раза по сравнению с 2021 годом и составило 12 тысяч человек (опять же, напомним, только по официальным данным).
По некоторым странам очевидной становится и причина роста: так поток выехавших в Казахстан вырос более чем в 3,5 раза (а именно эта страна стала для югорчан своеобразным Верхним Ларсом в попытках избежать мобилизации). Непосредственно в Грузию уехало не так много человек, но рост количества выезжающих в 3,5 раза тоже показателен.
С началом СВО, похоже, на родину устремились и украинцы: их количество выросло в два раза до более, чем 2 тысяч человек. В 2023 году, кстати, поток уезжающих в указанные страны уменьшился, но все еще выше показателей 2021 года.
В переломный 2022 год выросло не только количество выезжающих, но и список стран. Югорчане выезжали в самые непредсказуемые страны от Того и Мозамбика до Парагвая.
Картинка внешней миграции, подчеркнул экономист Константин Селянин, очень яркая. Очевидно, по крайней мере по данным Росстата, что основной поток пришелся на страны СНГ, а отток в другие страны мира минимален.
«Все потому, что переезд в более развитые страны требует подготовки. А когда человек уезжает срочно, то тут уж — куда получится. И это показывают данные по Казахстану, куда устремились югорчане после объявления мобилизации», — отметил Селянин.
Отчасти ехали и в другие страны Средней Азии. А рост потока на Украину тоже объясняется просто: из ХМАО уехали украинцы, не согласные с началом СВО.
«В любом случае картина по ХМАО отражает общероссийские тенденции», — подытожил эксперт.
Исход мигрантов: бедность или страх?
Узбеки, кыргызы, азербайджанцы и молдаване тоже поспешили покинуть территорию РФ (и тут уж не разделить, кто бежал от мобилизации, а кто — просто возвращался на родину). Но королем среди массового исхода за рубеж стал Таджикистан — туда в 2023 и 2022 году уехали более 4,5 тысяч человек за год. Это в четыре (!!!) раза больше показателя 2021 года.
Если с Казахстаном или, например, Турцией и европейскими странами все более или менее понятно — уезжали люди, несогласные с существующей политикой государства или просто нежелающие служить в рядах ВС РФ, то по Средней Азии очевидно, что речь идет и о местных жителях, возвращающихся на родину.
И здесь (шах и мат, мигрантофобы) не менее очевидно, что отток мигрантов есть, и он существенен. Еще раз обратим внимание, что в данных Росстат речь идет только об официально выбывших жителях Югры (кто, как положено, снялся с учета в ФМС).
«Сейчас в России недостаток в рабочих руках оценивается очень по-разному: от 250 тысяч до 2,5 млн. И заинтересованность страны в мигрантах очевидно возросла. С другой стороны, девальвация рубля понизила привлекательность страны для иностранцев по экономическим причинам. Мигранты из Средней Азии охотнее едут в другие страны, например, Южную Корею: там и условия лучше, и оплата, и сами страны охотно мигрантов привлекают», — отметил Константин Селянин.
Ранее, добавил специалист, мигранты также надеялись на получения российского гражданства, но теперь оно потеряло свою привлекательность из-за возможного призыва — в большинстве среднеазиатских стран служба в армии в иной стране рассматривается как уголовное преступление.
«Третья причина вообще парадоксальная: Россия нуждается в мигрантах и признает это, но само правительство открыло волну ксенофобии. И теперь для мигранта стоит выбор между возможной повесткой, низким заработком, ксенофобией и возможностью работать в более лояльных и выгодных странах», — заключает эксперт.
Глобальные тенденции
В целом, отметил экономист Константин Селянин, говоря сейчас о миграции, нельзя не напомнить, о демографической яме: сейчас в трудоспособный возраст входит поколение, рожденное в конце 90-х — начале 2000-х — самое малочисленное послевоенное поколение. И это, по мнению, эксперта, самый мощный фактор: речь идет о миллионах людей, который не выйдут на трудовой рынок.
Второй по значимости фактор, считает Константин Селянин, — это СВО, так как служить в рамках мобилизации и по контракту отправились трудоспособные мужчины 20-45 лет.
А любой миграционный процесс, отмечает экономист, нужно рассматривать не только количественно, но и качественно. Из уехавших в период после начала СВО, по разным оценкам, около 40% вернулись на родину, однако число «закрепившихся» за границей тоже немаленькое. При этом, чаще всего, оставшиеся за границей люди — это наиболее конкурентоспособные работники. Есть подсчеты, озвучил Селянин, по которым страну покинули около 50 тысяч ученых, а это гигантское число и, в том числе, качество будущей экономики.
«Демографическая яма, потери на СВО, выезд граждан за границу — все это поставило Россию в уникальное и одновременно неприятное положения с точки зрения демографии», — заключает экономист.
По данным Росстата, за январь–май 2024 года в Россию прибыло на тысяч человек (237 тысяч — за аналогичный период прошлого года). Показатель выбывших остался почти на прежнем уровне — 161 тысяча против 166 тысяч. Из таких данных можно сделать вывод, отмечает Селянин, что миграционный приток совсем незначительный, а по международным исследованиям даже прогнозируется отток.
Если же сложить все югорские показатели: риск оттока работоспособного населения из региона, массовый отъезд мигрантов и покинувших Югру после начала СВО жителей, то картинка рисуется вовсе не радужная, а, как мы писали, такие демографические потрясения и следующий за ним кадровый голод, в свою очередь, приведут… к росту зарплат, себестоимости продукции и как следствие — подорожанию.
*Оценка Росстата велась по выбывшим из муниципального образования и снявшимся с регистрационного учета в территориальных органах ФМС России в течение отчетного года.